Эмили Дикинсон |
| Главная страница сайта | Переводы | Стивен Крейн | Джим Моррисон | Поэты США |
Эмили Дикинсон / Emily Dickinson Избранные стихотворения / Selected Poems в переводе Анатолия Кудрявицкого / translated into Russian by Anatoly Kudryavitsky  Печатается по книге «Эмили Дикинсон. Лирика». Москва, ЭКСМО-Пресс, 2001. 67 Успех для тех заманчив, Кто не пресыщен им. Нектар скорей оценит тот, Кто Жаждою томим. В пурпурном Войске, у врага Сумевшем Флаг отнять, Никто Победы цену Не может лучше знать, Чем тот поверженный солдат, Что был в бою сражен И слышал звук победных труб, Впадая в смертный сон. 126 Герой в бою стяжает славу — Но знаю я — отважней тот, Кто с целым полчищем Страданий Борьбу в душе своей ведет. Он победил — вокруг молчанье, Он гибнет — рядом никого — Сочувствием не избалован Взор угасающий его. Мне верится — к подобным людям – В последний путь их провожать — Снисходит снежными рядами Святая Ангельская рать. 229 Репей вцепился в мой подол. Его ль Винить мне в том? Нет, виновата я — прошла Там, где Злодея дом. За пятна тины на туфлях Болото стоит ли ругать? Оно способно изрыгать Лишь Грязь – Забрел туда – утрись! Обида – признак Мелюзги. Коль ты во мгле не зришь ни зги – На Горизонт смотри! 303 Душа найдет родную душу, Потом – замкнется изнутри – Круг Собеседников незримых Недосягаем с той поры. Ей безразлично – пусть к подъезду Слетится рой Карет, Пусть Император у порога Колени преклонит. Она из тысяч избирает Лишь Одного – И больше пламенем не вспыхнет Ни для кого. 322 В разгаре лета вспыхнул вдруг Души моей Зенит — Казалось, лишь святым в раю Такие дарят дни. Светило скрылось — как всегда За горизонт. Цветы Благоухали — что им До новой Красоты — Вокруг все озарившей в час, Когда уснула Речь И символ Слова не у дел. Причастие постичь Без ритуалов не сложней — Но Церкви наших дум Замкнули друг от друга мы — Открытость не в ходу Была: смущенье одолеть Не удалось. Часы Бежали — словно пара Рук Ускорила посыл Минут — и Время утекло — И в этот тайный миг — Распятья друг у друга взяв — Клялись мы — хоть нас Мир Не слышал — из могил восстать И снова присягнуть Любви двух новобрачных душ — Которую распнут – 338 Я знаю, что он жив, Что где-то – средь Беззвучья – Он спрятал жизнь свою От наших глаз паучьих. Ведь это – лишь Каприз – Минутная забава – Чтоб появиться вдруг Нежданным гостем Бала. Но не должна игра Быть столь правдоподобной. С улыбкою на Смерть Смотреть мы не способны. Веселье было б здесь Невыразимо жутким – Ведь слишком далеко Заходит эта шутка! [Прим. переводчика к стихотворению 338: при публикации перевода этого стихотворения в книге «Эмили Дикинсон. Лирика» две опечатки в первой строфе исказили текст до неузнаваемости. Восстанавливаем здесь подлинный текст перевода. – А.К.] 377 Страшней утратить веру, Чем деньги потерять – Разбогатеть возможно вновь – Но чем же возместить Наследство Вдохновенья — Отписанное нам? Кто издержал хоть грош один, Останется нагим. 409 Они на землю падали – Как Звезды, как Колосья, Как Лепестки цветов, Что обрывает летний Шквал, Промчавшись вдоль лугов. Они погибли. Не найти Следов средь Трав густых. Лишь Бог — по Вечным Спискам – Способен вспомнить их. [Стихотворение, датируемое исследователями 1862 годом, посвящено павшим в сражениях Гражданской войны в Америке (1861-1865).] 410 День умер. Ночь пришла — И — значит — пережить Смогла я худшее. Ура! Душа, ты хочешь петь? Она в ответ: смычок Разбит и нити струн Разорваны. Увы! — пришлось Чинить мне их. К утру Я справилась. И тут Настал огромный День — Как два вчерашних — выплеснул В глаза мне из бадей Весь ужас свой... О, кто Хохочет? Чьи слова Невнятны, как тифозный бред? Узнай лица овал! Но это я сама — Такая же — и нет, И до сих пор в ушах тот смех... Безумье, ты ль — ко мне?.. 421 Полно очарованья Лицо, что полускрыто — Вуаль откинув, Облика Приоткрывать секреты Дерзают редко Дамы – Вдруг волшебство уйдет? Незавершенность образа — Для Взглядов — словно мед — 435 Вглядись в Безумца — иногда Он чуть ли не пророк — А Слишком Умных глас толпы Безумцами нарек. Нормальными считают тех, Кто ладит с Большинством — Бунтарь же — под замком сидит И на Цепи притом. 441 Стихи мои — посланье Миру, Но он не отвечает мне. Пишу о том, что мне Природа Поведала наедине. Рукам незримых Поколений Ее Вестей вверяю свод. Кто к Ней неравнодушен — верю – Когда-нибудь меня поймет! 449 Я умерла за Красоту, А после похорон Был рядом погребен другой – Погиб за Правду он. "За что, – спросил, – ты умерла?" "За Красоту". – "А я – За Правду. Но они – в родстве – Мы, стало быть, друзья!" Как брат с сестрой шептались мы Всю Ночь – не зная сна – Пока до губ не вырос Мох, Скрыв наши имена. 465 Я слышала жужжанье Мухи, Когда за мною Смерть пришла. Как штиль внезапный среди бури, Стояла в доме тишина. Все ждали, затаив дыханье, Застыли слезы на глазах — Боялся каждый вдруг заметить Властительницы лик в дверях. Я близким раздала на память Все, чего жаль мне — и не жаль. Внезапно появилась Муха, Надсадно начала жужжать — Звук этот странный, дребезжащий Был ясно слышен в тишине. Вдруг свет померк... Что было дальше – Не довелось увидеть мне. 505 Картину я не напишу. Наедине с собой Признаюсь — чуда мне Не сотворить самой. Нет, лучше поклоняться тем, Чей несравненный Дар — Рукою трепетной зажечь Лучину — иль Пожар. Я не смогу как Флейта петь. Нет, лучше буду той, Что — внемля Звуков волшебству — Вдруг воспарит душой — Воздушным шаром легким Умчится ввысь и вдаль – Связь с миром — как Струна — тонка, Забыть о нем не жаль. Не стать мне и Поэтом — Ведь различать Слова Бессилья, Счастья и Любви — Сквозящие едва — Не меньшая заслуга, Хоть и прощай, покой! Мелодий Огненный Металл, Что ты б творил со мной! 574 Болезнь ушла. Наутро мне Позволили гулять. Я Солнце обняла сперва И в домики улит Проникла взором. Сад мой цвел — Но я брела назад — Осталось Боль мне одолеть, Унять ее азарт. Боролись мы — а Лето — в рост — И бледные цветы Румяными сменило вдруг. Лукавством простоты Оно обманет лишь себя — Как будто для детей Растянет Радугу Времен — Чтоб скрыть Гробницы тень. И вот оно круглит орех И крылья к семенам Прилаживает. Яркость дней Им впрок нанесена На ветки, листья, на плечо — Так нежная Рука Прощальным жестом хочет скрыть: Разлука нелегка. Ущерб — что нанесла Болезнь — Утрата или дар? Сравнить Могилу я смогла — И Солнце на года — 584 Боль прекратилась исподволь — Ушла так тихо эта Боль, Что я понять — лишь глядя вслед – Сумела: больше ее нет. Несла я Бремя — словно тень, Бесплотное. И целый день Мы неразлучны были с ним — Как в детстве — с платьицем моим. А Горе пряталось вблизи Иголкой — что средь долгих зим В подушечку воткнули спать... Как прекратилось все, узнать Я не смогла — Пустыни нет — Мне лучше — как во сне — 596 Была ребенком я — в ту пору Скончалась женщина — чей сын Сегодня с поля боя в Болз-Блафф Ушел победно в Горний Стан — Чтоб с нею свидеться... Сколь долгим Круговращенье было Лет — Пока пригоршней пуль на Небо Не распрямлен сквозной проход! Есть Гордость ли в Раю — не знаю — Неведом нам посмертный путь И жизнь блаженная сокрыта. Но эти — гордыми войдут — Та пара — Мать и Сын — что ныне Восстала в памяти моей И не уходит. Что ж, я верю: На волю вырваться — и в бой — Готовы Храбрецы, Убийцы — Их не удержишь толщей стен — Сбегут, умчатся на Потомак — Прославят дальний Мэриленд. 621 Просила я лишь об одном. Ответом был отказ. Я предложила Жизнь взамен — Купец не поднял глаз. «Бразилию? — Он расстегнул И застегнул сюртук. — Но оглядитесь же, мадам, Ассортимент велик!» [Лирическая героиня стихотворения просит о любви, огромной, как Бразилия.] 657 Мой дом зовут Возможность – И Будней он светлей – В нем много больше Окон, А также и Дверей. Палаты здесь – как Кедры -– Их не о6ъемлет взгляд – И Вечной Крышей надо мной Небесный звездный плат. Вход для Гостей свободный. Быть может, мне пора Худые руки простереть – И приманить в них Рай? 709 Публикация – продажа Мыслей с молотка – Скажут – Бедность заставляет Нас наверняка. Может быть и так – но лучше Мерзнуть целый Век И уйти к Творцу безгрешным -– Чем продать свой Снег. Разум дан нам свыше. Мыслить -– Господа удел И того, кто думы в Слове Воплотить сумел. Если хочешь – продавай ты Божью Благодать – Но позор для нас – ценою Гений унижать! 712 Я не спешила к Смерти – И вот Она за мной Пришла – c Бессмертьем нас вдвоем В возок впустила свой. Мы ехали не торопясь – Не знает счета лет Она – а я уж отвлеклась От всех земных забот. Мы миновали Школьный Двор, Озорников-ребят, Затем – поля, где Хлеб созрел – Тут наступил Закат – И Солнце спряталось от нас, А без его тепла Озябла я – ведь в легкий Тюль Одета я была. Вот к Дому мы подъехали. На Холм похож был дом – До Крыши в землю он ушел. Я жить осталась в нем. С тех пор уж много дней прошло, Но всех длинней был тот, Когда открылось – Цуг Коней Нас к Вечности влечет. 753 Душой моей осуждена – Я дрогнyла – то Горний Глас – Людьми осуждена – смеюсь – Душа ведь – друг мне в этот час – Ее сочувствие даст сил Снести вражду Людей, Времен – Ее Презренье ... - Легче б мне Гореть в Эмалевом Огне – 953 Была открыта в доме Дверь – Как раз я мимо шла – На миг предстал мне чудный мир Уюта и Тепла. Закрыли Дверь – я дальше Не чуя ног брела – Пропащая – и призраком – Со мною – Нищета – 1031 Судьба ударила – не сник он, Сбивала с ног – он устоял, Насквозь пронзала Вертелами – Он мук своих не выдавал, Лишив Награды, уязвила – В глаза он молча глянул ей. Тогда она, вздохнув устало, Признала – Человек пред ней. 1075 Нависли Тучи над полями. Толкаясь, споря и крутясь, Летят густые хлопья Снега И тают, приземлившись в Грязь. Обиженный, стенает Ветер, Не затихая ни на час. Природу – как и своих ближних – Порой мы видим без прикрас. 1116 Есть одиночество иное – Удел немногих из людей. Его не Случай порождает И не отсутствие друзей, А высота парящей Мысли И плаванье не на мели – Чтоб сосчитать Богатства эти, Не хватит чисел на Земле. 1157 Есть Дни, что заглушают Негромких будней звук – Когда обрел ты Друга – Иль опочил твой Друг. 1182 У Памяти есть – как у Дома – Парадный, Тыловой фасад, Чердак, где всякий Хлам пылится И Мыши по углам шуршат; Есть у нее Подвал бездонный – Запри покрепче эту дверь – Иль за тобой пойдут – как тени – Былого призраки – теперь! 1205 Бессмертие – лишь слово – Мы им не дорожим, Но, из виду вдруг упустив, Стремимся к встрече с ним. О райской жизни в Небесах Заучены азы. Без Жадных Рук из вышины Рай был бы и внизу. 1263 Нет лучше Корабля, чем Книга, Чтоб в Страны дальние попасть. Скакун любой не стоит Строчек, Где ощутима Ритма власть. В Дороге бедность – не помеха – Никто нам не предъявит Счет. Как примитивна Колесница, Что наши Души вдаль несет! 1275 Паук – маэстро тонкий – Не признан до сих пор. Его талант упрямый Прославить на весь Мир Могла б любая бабка, Любое помело! Я руку жму Отверженцу Всем Гениям назло! 1281 Жизнь, что свелась лишь к развлеченьям, Похожа на заросший Пруд -– Остекленели Отраженья И густо Камыши растут, Застыли Тени, прекратилось Движенье Светозарных Вод. Но даже Заводь пробудится, Едва лишь Паводок придет! 1481 Надежда домик строит, Но доски, стекла, жесть Ей не нужны – ведь нет в нем стен – Один лишь купол есть – И за него мы держимся Так стойко, словно он Отлит из стали – или же Законом подкреплен. 1564 Тебе назначил встречу Свет – И боль огнем нас жжет. Ты перепрыгнул Тайну вмиг, А мы все ищем брод – [ Написано на смерть Гилберта, 8-летнего племянника Эмили Дикинсон, сына ее брата Остина. ] 1587 Впитал он строки золотые. Теперь – душою закален – Не думал он о том, что беден, Презрел и то, что смертен он. Вся жизнь его была Полетом – От книг великих в дар ему Достались Крылья – и просторы Открылись вольному уму. 1634 О Лесе мне не говори – Вот Разум – как Шатер Листвы – приют и кров для птиц -– Незримый светлый бор. К полудню ветры там спешат В прозрачный свой Чертог, И скромных путников на пир Зовет Волшебный Рог. 1660 Блеск и трагизм – вот сущность славы. Она на миг дарует Власть, На имя – что не знало Солнца – Своим лучам дает упасть, Его согреет на мгновенье – И гаснет, Вновь предав забвенью 1664 Недосягаем ты – Но я Все приближаю шаг. Осталось Море пересечь, Пустыню, пару Рек. Когда все расскажу тебе, Не мерь мой долгий бег. Пустыни было две – но Год Холодным стал для нас – Остыл песок. Что ж, позади Из двух Пустынь – одна. Сахара – за привет твой – Ничтожная цена. Осталось Море – малый путь Для ободрённых ног. Товарищ детских игр, трудись! Отныне пусть я вновь Пушинкой стану для тебя - Легчайшей из всех нош. Уже Закат – Путь Солнца крут. Успеть до темноты б Пройти средину вод морских! Но хочется, чтоб тыл Подольше был недостижим – Последний брег Мечты. Шаги легки – как бархат, Бесплотны – словно снег. Пустыня с Морем пройдены, За ними – пара Рек – Но Смерть – меня опередив – В упор уж на тебя глядит – Разлуку длит навек. 1695 Есть Одиночество в высотах И посреди морских пустынь, Есть Одиночество в могиле – Но как сравнить мне эту стынь С безмолвием ледовой Бездны, Объявшим Душу, чей удел – Безмерное уединенье – Хотя ему и есть предел. 1732 Два раза я прощалась с жизнью. Теперь лишь ждать осталось мне, Пока отдернется Завеса – И Вечность разъяснит вполне Все то, что дважды не смогла я Постигнуть много лет назад. В Прощаниях есть сладость Рая, Но все же их придумал Ад. ПРИМЕЧАНИЕ Нумерация стихотворений дана по изданию: Dickinson, Emily. The Poems of Emily Dickinson. Ed. by Thomas Johnson. Vol. 1 – 3. Cambridge, Massachusetts, 1955. Это комментированное трехтомное издание является каноническим сводом стихотворений Эмили Дикинсон. Публикуемые здесь переводы печатаются по книге: «Эмили Дикинсон. Лирика»: Пер с англ. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. Копирайт: Анатолий Кудрявицкий, 2001 – перевод. Все права защищены. Перепечатка без разрешения правообладателя будет преследоваться по закону. За разрешением обращаться: akudryavitsky[at]mail.ru ПРИЛОЖЕНИЕ --------------------------------------------------------------------- “Эмили Дикинсон – путешествие в русский язык” Ответы переводчиков на вопросы об Эмили Дикинсон Анатолий Кудрявицкий --------------------------------------------------------------------- КОГДА ВЫ ОТКРЫЛИ ДЛЯ СЕБЯ СТИХИ ЭМИЛИ ДИКИНСОН? Со стихами Эмили Дикинсон я впервые познакомился в конце 70-х, когда ко мне в руки попала книга «Американские поэты. В переводе Михаила Зенкевича». В 1981 году вышла книга переводов Веры Марковой, и мне сразу бросилась в глаза разница в подходе. Литературные портреты поэтессы, «написанные» двумя переводчиками, были весьма контрастны, и я стал читать Эмили Дикинсон в оригинале. Это вдохновило меня – в то время начинающего переводчика – на собственную попытку перевода. Вспоминаю, что перед тем, как начать переводить, я переписал от руки весь корпус текстов Эмили Дикинсон, т.е. 1775 стихотворений! Ксерокопирование в те времена было практически недоступно. КОГДА ВЫ НАЧАЛИ РАБОТАТЬ НАД ПЕРЕВОДАМИ? Я начал работу над моими переводами в 1983 году – и закончил в 1998 году, т.е. на это ушло более 15 лет моей жизни. ЧЕМ ВЫ РУКОВОДСТВОВАЛИСЬ В ВЫБОРЕ СТИХОВ? Выбор стихов был весьма личный – я всегда перевожу только то, что люблю. Иногда я переводил стихи, ранее переведенные другими переводчиками: мне казалось, что в их переводах что-то было упущено. ЧТО ЗНАЧИЛИ ДЛЯ ВАС, КАК ДЛЯ ПОЭТА, СТИХИ ЭМИЛИ ДИКИНСОН – ТОГДА И СЕЙЧАС? Стихи Эмили Дикинсон значили для меня очень много как 23 года назад, так и сейчас. Как мне кажется, она – один из немногих поэтов не только для чтения, но и для перечитывания. Кстати, теперь я перечитываю ее только по-английский, несмотря на все удачи русских переводчиков. На мое собственное творчество как поэта Эмили Дикинсон повлияла косвенно – через Уильяма Карлоса Уильямса и Карла Сэндберга, которые, конечно, сами находились под колоссальным влиянием Эмили Дикинсон. В ЧЕМ САМАЯ ТРУДНАЯ ЗАДАЧА ДЛЯ ПЕРЕВОДЧИКА СТИХОВ ЭМИЛИ ДИКИНСОН? На мой взгляд, самое трудное для переводчика Эмили Дикинсон – ее образная система. Если следовать ей буквально, текст редко укладывается в ритмический корсет стиха. Что же касается философской концепции стихов Эмили Дикинсон, она всегда проступает исподволь, не нарочито. Эмили Дикинсон – мастер «недосказывания», understatement. Всякий раз, когда кто-либо из переводчиков – в том числе и я сам – пытался пересказать сказанное ЭД более конкретно, его постигала неудача. ЧЕМ СТИХИ ЭМИЛИ ДИКИНСОН ПРИВЛЕКАЮТ РОССИЙСКОГО ЧИТАТЕЛЯ? Российскому читателю поэзия Эмили Дикинсон всегда будет близка. Зрительно – и пунктуационно – близкая к творчеству Марины Цветаевой, и потому обманчиво “привычная”, она раскрывает читателю совсем иную, чем у русской поэтессы, философскую систему. Обе они, впрочем, приоткрывают постороннему глазу внутренний мир человека глубоко чувствующего и находящегося в постоянном контакте с природой. ЧТО В СТИХАХ ЭМИЛИ ДИКИНСОН РОССИЙСКИЙ ЧИТАТЕЛЬ ПОСТИГАЕТ СРАЗУ, А ЧТО С ТРУДОМ? Ощущение привычности отказа от житейских благ, глубоко скрытого душевного страдания и бесконечного терпения – все это делает Эмили Дикинсон самой “русской” из зарубежных поэтесс. То, что российский читатель постигает труднее всего и каждый раз преодолевает заново, – вещи чисто внешние, как то необычность стихотворной формы, эксперименты с рифмой, и еще необычно богатая образность текста. (Из анкеты журнала “Иностранная литература”. Вопросы задавала проф. Татьяна Венедиктова) |
